Евгений Евтушенко о «Бабьем Яре». Интервью Часть 3

Словом, меня ругали за то, что я ничего не написал про русских, обвиняли во всех грехах. Меня, написавшего к тому времени слова песни "Хотят ли русские войны", которую пели все, включая Никиту Сергеевича Хрущева, критиковавшего меня впоследствии за то, что я написал "Бабий Яр". Я сам видел, как он пел песню "Хотят ли русские войны".
— А в мире какая была реакция?
— Невероятная. Это уникальный в истории случай. В течение недели стихотворение было переведено на 72 языка и напечатано на первых полосах всех крупнейших газет, в том числе и американских.
— А почему была такая реакция в СССР и в мире, чем вы это объясняете?
— Потому что это тема — антисемитизм — была табу, и все об этом знали. Даже стихотворения Маяковского про антисемитизм, написанные в 20-х годах, не перепечатывались. Когда наши советские лидеры выезжали за границу, им часто задавали вопросы — есть в СССР антисемитизм или нет? Вот, например, Косыгину задали такой вопрос, он сказал, что все это преувеличено, что есть отдельные темные люди и прочее. Вот, я, например, премьер-министр Советского Союза, у меня некоторые из моих друзей евреи. И тут раздался оглушительный хохот... Дело в том, что в Америке тогда был сильный расизм, и это была абсолютная логика расизма. Мол, у меня среди черных есть друзья.
И вдруг появляется из-за железного занавеса молодой человек, и он просто сказал простые человеческие вещи. Ведь это были стихи не только против русского антисемитизма, это были слова против вообще антисемитизма, это был экскурс в историю. И это тронуло очень многих людей. Кстати, вот эти 10 тысяч писем, их ведь большинство не евреи подписывали, писали люди самых разных национальностей. Но говорили и писали разное. И действовали тоже по-разному. У меня на машине выцарапали слово "жид". И меня милиция остановила и сказала, что у нас по Конституции запрещено оскорблять другие национальности, и вы не имеете права разъезжать по городу с такой надписью. А я им сказал — вы знаете, как сейчас трудно попасть на ремонт. Они пообещали мне помочь и действительно, закрасили эту надпись.
Пришли ко мне огромные, баскетбольного роста ребята из университета. Они взялись меня добровольно охранять, хотя случаев нападения не было. Но они могли быть. Они ночевали на лестничной клетке, моя мама их видела. Так что меня люди очень поддержали.
И самое главное чудо, позвонил Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Мы с женой сначала не поверили, думали, что это какой-то хулиган звонит, нас разыгрывает. Он меня спросил, не дам ли я разрешения написать музыку на мои стихи. Я сказал — ну конечно и еще что-то мямлил И он тогда сказал — ну приезжайте тогда ко мне, музыка уже написана. Это была первая запись. У Максима Шостаковича есть эта первая запись "Бабьего Яра", когда Шостакович пел за хор и играл за оркестр. Максим говорит мне, знаете, Евгений Александрович, это совсем не профессиональная запись. Но все равно я считаю, что это уникальная запись. Ее надо выпустить не как профессиональную запись, а как документ человеческий. Ведь это было первое исполнение самой знаменитой симфонии XX века.